Думала стоит ли этот момент тут освещать. Он ведь не только меня касается. Но блог мой, имен нет, так что позволю себе такую наглость.

Ночь на этом не закончилась. К сожалению. Зергу хотелось спать. Мне нет. И я его мучала требованиями развлекать меня остаток ночи разговорами. Он ушел на балкон курить. С планшетом. Я снова поплелась вдоль по коридору, до второй двери справа. Вернулась. И стало мне интересно что он там на планшете читает. Открываю дверь на балкон и спрашиваю: «А что ты тут делаешь?». Он начинает ржать. Я тоже. В каком-то совершенно дебильном ужасе. Он снюхивал спланшета. Попытался закончить. Но смех мешает. Слизывает остатки веществ с планшета. Я ушла в комнату. Дурацкая-дурацкая-дурацкая ситуация. Если бы я увидела что он делает, до того как зайти, просто бы не стала лезть, но он был ниже окна. И я не видела. 

Он вернулся. Я пыталась держаться, словно ничего не произошло. Точнее, словно в этом нет ничего странного. Он говорил раньше, что принимает стимуляторы переодически. Но я никогда раньше не оказывалась наедине с наркоманом, ночью, в чужом городе. А если и оказывалась, не знала об этом. Меня бил озноб, то ли от прошлого приключения с балконом, то ли от нервов. Я спрашивала об эффекте, об ощущениях в процессе и после, о том, зачем он вообще это делает… И в данной ситуации я сама была виновата. Я требовала от него не спать, а эта хрень как раз давала эффект усиленного энергетика. Говорим. Обо всем, почти как всегда. Почти. Я замечаю, что у него меняется мимка, тон становится иным. Словно всё что он говорит пропитано сарказмом, издевкой. Он пугает меня, по настоящему. И тяжело поверить, что несколько часов назад я сама жалась к этому человеку, ища у него защиты от всего дурацкого мира. А теперь страх отупляет. Кажется, можно ждать какой угодно херни от него. Я не думаю о чем-то конкретном. И не хочу думать. И тут  начинаю ему говорить, как мне все это неприятно, как я хочу, чтоб он больше не употреблял. Что не хочу, чтоб его лицо снова становилось таким. Он обещает. Цена таким обещаниям не велика, я знаю, но верить хочется. Говорит, что уже был при мне упорот. В первый вечер, когда я еще так офигела от голубого неба в одинадцатом часу. Да, тогда я не заметила. Но чейчас мне страшно. А я не хочу его боятся. Что за бред?

Спросила, как он в первый раз попробовал. Впечатляющая история. Неприязнь в отношении его семьи обратилась в ненависть. Но всё же большая часть вины лежит на нем. Мы сами принимаем решения, что делать со своей жизнью, и сами несем ответственность. 

Он не понимает, что меня так пугает. И что такого плохого в этом. Как объяснить иррациональное? Доводы логики о вреде для здоровья, деградации личности — это все как-то обезличенно, как брошюры или социальная реклама. Я не хочу чтоб мой самый близкий друг был наркоманом. Я не хочу принимать такую реальность.